Как появился монохорд Старое пианино стояло в углу гостиной. На нем давно никто не играл. Однажды в комнату вошла маленькая девочка. Она подняла тяжелую крышку и сказала:
— Я знаю, ты пианино. Моя мама учила меня играть на пианино, но у меня не получилось.
Пианино вздохнуло, и какая-то струна грустно прозвенела у него внутри.
— Я приехала сюда к бабушке вместе с мамой из другого города. Моя бабушка заболела, — сообщила девочка и стала нажимать пальчиком на разные клавиши. Если клавиша была расположена справа, она гудела басом, если слева — отзывалась звонкой нотой. Одна клавиша хрипела, как простуженная, а в середине две клавиши не издавали звуков, когда на них нажимали.
— Пианино, у тебя некоторые клавиши болеют. Наверное, ты тоже состарилось, как моя бабушка, — произнесла девочка.
— Да, это так, — вдруг откликнулось пианино гулким голосом.
— Ты умеешь говорить! — обрадовалась девочка. — Расскажи мне о своей жизни.
— Моя история очень длинная, — снова отозвалось пианино.
— Я люблю длинные истории, — ответила девочка. Она села на круглую вращающуюся табуретку и приготовилась слушать.
— Давным-давно в древней Греции жил математик Пифагор, — начало свой рассказ пианино.
— Почему ты рассказываешь про математику? — удивилась девочка. — Я учусь в школе и знаю, что математика — очень трудная наука.
— В древней Греции музыка была великой Богиней. Ее любили все, даже математики и воины. Математик Пифагор изобрел специальный музыкальный инструмент — длинный ящик с одной струной — монохорд. На струне были подвижные перекладины. Пифагор передвигал их, и получались различные музыкальные интервалы, например октава. Посмотри, мои клавиши поделены на октавы, по семь нот в каждой.
— Значит, ты такой же древний инструмент, как Древняя Греция, и тебе много тысяч лет? — изумилась девочка.
— Нет, мне еще не исполнилось даже трехсот лет, — засмеялось пианино, и его струны издали рассыпчатую трель. — Монохорд — это только вступительная часть к моей истории, прелюдия, если говорить музыкальным языком. Настоящая моя история началась позднее, когда появился клавикорд. А случилось это так.
В доме музыкального мастера родилась дочка. Вскоре мать заметила, что малютка не произносит никаких звуков и даже не плачет. Врач сказал, что девочка никогда не сможет говорить, но слух у нее, к счастью, прекрасный. Девочка любила сидеть в мастерской отца. Скрипки ей нравились больше, чем куклы. Она трогала тоненьким пальчиком струны и долго вслушивалась в их нежный отзвук.
Музыкальный мастер очень любил свою дочурку. В молодости он однажды видел музыкальный инструмент — монохорд. И он придумал для своей дочурки похожий инструмент, но не с одной струной, а с несколькими. Это был длинный ящик со струнами внутри. Маленьким пальчикам девочки тяжело было щипать струны, и мастер приделал сбоку клавиши. Когда девочка нажимала на клавиши, металлические пластинки задевали струны. Легкого прикосновения пальчиков было достаточно, чтобы звучала нежная и певучая музыка. Так родился клавикорд.
Когда дочка выросла, мастер сделал для нее новый большой клавикорд на резных ножках, украшенный перламутровыми розами. Послушать диковинный инструмент приходили даже именитые музыканты, и однажды молодой музыкант попросил мастера отдать девушку ему в жены.
— Мы уже давно любим друг друга, — сказал он, смущаясь.
— Как же ты узнал, что моя дочка любит тебя, она же не умеет говорить? — спросил мастер музыканта.
— Попросите вашу дочку поиграть для меня, — ответил музыкант.
Мастер так и сделал. Девушка села за клавикорд, и полилась такая нежная, ласковая, полная любви музыка, что все стало ясно без слов.
«Живите в мире да любви, дети мои», — сказал старый мастер, когда девушка кончила играть.
Пианино смолкло, задумавшись, и струны в нем еле-еле звенели, словно что-то вспоминали.
В этот момент раздался голос мамы из соседней комнаты. Она звала дочку.
— Спасибо, милое пианино, за твою историю, — сказала девочка. Она закрыла крышку пианино и убежала. Несколько минут в комнате было слышно только тиканье часов.
— Тик-так! — вдруг сказали часы. — Тик-так. Нам кажется, ты задаешься, пианино. Тик-так. На самом деле ты умеешь только молчать, а мы всегда тикаем и считаем время. Тик-так.
— Да, — подхватила канарейка в клетке на окне. — Я иногда пою веселые песенки, а это пианино никогда не поет, а только хвастается.
Пианино в ответ промолчало.
Фортепьяно Фортепьяно — что такое?
Это таинство большое,
Разных клавиш разговор,
Черно-белый вечный спор.
В черных клавишах бемоли
И диезы звонко спорят.
В белых — чистые тона,
Ровная у них стена.
Нрав у белых — величавый,
Короли они праву.
Черных это возмущает,
Им величья не хватает.
Ноты в разнобой звучат,
Подчиняться не хотят.
Примиренье наступает,
Если музыкант играет.
Утихают мигом споры,
Клавиш вечные раздоры.
Всем дана одна работа,
Служат музыке все ноты.
Подвиг музыкального мастера Девочка проснулась рано утром. Она сразу поняла, что мама дома, потому что была укрыта теплым одеялом. Девочка улыбнулась, потянулась и села за пианино.
— Здравствуй, пианино. Я все помню. Клавикорд был твоим дедушкой, клавесин — папой, а как родилось ты?
Струны пианино задумчиво загудели, и оно снова заговорило: «Альбом с рисунками музыкальных инструментов передавался из поколения в поколение, и все мастера, к которым он попадал, добавляли в альбом рисунки новых инструментов. Однажды альбом попал к хозяину знаменитой фабрики музыкальных инструментов в немецком городе Дрездене. С тех пор хозяина словно подменили. Он целыми днями сидел один в отдельной мастерской, и оттуда раздавались музыкальные звуки и разговоры.
— Наш хозяин разговаривает сам с собой. Говорят, у него от какого-то альбома разум помутился, — шептали за спиной у мастера его помощники. Они велели молодому ученику разузнать, что случилось с хозяином.
Ученик прокрался в его комнату, когда мастера там не было. Только юноша успел спрятаться в углу за ширмой, как вошел мастер и достал таинственный альбом.
Он листал страницу за страницей, а инструменты на картинках оживали и начинали звучать. Мастер внимательно прослушал всех, а потом сказал:
— Здравствуйте, клавикорды и клавесины. С вами я давно знаком, но инструмент, нарисованный на последней странице альбома, слышу впервые. Сам инструмент похож на клавесин, но вместо язычков, щиплющих струны, у него молоточки, обтянутые кожей. И название странное — «пьяно де форте». Никогда такого не слышал.
— Я действительно новый инструмент, — загудел незнакомец на рисунке. — Меня изобрел итальянский клавесинный мастер Кристофоре. Мое имя «пьяно де форте» обозначает тише или громче, потому что я умею менять силу звука. Это заслуга моих молоточков, обтянутых мягким материалом. Инструмент погудел сначала громко, а потом еле слышно.
— Значит, ты новое музыкальное чудо? — с изумлением прошептал мастер.
— Я пока не совершенен, — вздохнул инструмент. — Мой звук слишком жесткий, и играть на мне трудно. Улучши мои качества, и ты прославишься на века, мастер.
— Клянусь, я это сделаю и назову новый инструмент фортепьяно, — ответил хозяин и принялся за работу.
Когда ученик рассказал товарищам о том, что услышал, те не поверили ему.
— Клянусь, наш мастер разговаривает с картинками, которые звучат, и хочет создать чудо-инструмент под названием фортепьяно. Из него можно будет извлекать самые разные по силе и красоте звуки музыки, — объяснил юноша.
— Ты, наверное, уснул и во сне это увидел, — засмеялся один из помощников мастера.
— Лучше бы наш хозяин придумал новую модель клавесина, — заметил другой помощник.
Но они были не правы. Постепенно все поняли, что хозяин знаменитой музыкальной фабрики в Дрездене изобретает что-то необыкновенное. День проходил за днем, год за годом, а он упорно трудился над созданием своего шедевра. Ему понадобилось двадцать лет, чтобы создать меня — фортепьяно», — гордо закончило пианино свой рассказ.
Фортепьянная музыка Каскад аккордов, и рояль
Исчез в невидимую даль,
Осталось звуков торжество,
Их красота и естество.
Весь мир в звучанье растворен,
И музыки порыв во всем:
В небесной синей вышине,
В лучах, в таинственной луне.
В цветенье буйном трав, лесов,
В переплетенье голосов,
В цветах, улыбках и мечте,
Разлита музыка везде.
Аккорд последний — тишина,
Какая грустная она.
Зал рукоплещет и ревет —
Он продолженья чуда ждет.
Бабушкин кнцерт Прошло время. Однажды девочка распахнула дверь в комнату с пианино и весело сообщила:
— Мою бабушку сегодня выписывают из больницы. Мы с мамой сейчас поедем за ней.
Девочка убежала и не слышала, как пианино мечтательно пробормотало:
— Какое счастье. Неужели ласковые и сильные пальцы моей хозяйки снова прикоснутся к моим клавишам?!
— Тик-так, — тикали часы. — Болтать каждый может, а вот четко, как часы, выполнять свою раооту — не каждый. Тик-так.
— Музыка — это не работа, а вдохновение. Все же пианино могло хотя бы раз порадовать нас музыкой, — прощебетала канарейка.
Потом все стихло, пока в комнату снова не вошла девочка, на этот раз она была вместе с бабушкой. Старушка села на круглую табуретку, открыла крышку и ласково провела рукой по клавишам. В ответ клавиши жалобно зазвенели.
— Не плачьте, милые, — проговорила бабушка. — Простите меня, мы не виделись так долго. Но теперь все будет хорошо. Меня вылечили, а завтра придет настройщик и подлечит вас.
На следующий день в квартире бабушки появился старичок с сундучком.
— Бедное пианино, не волнуйся, сейчас приведем в порядок все твои клавиши и струны, — приговаривал старичок, подтягивая специальным ключом одну струну за другой. Девочка внимательно наблюдала за его работой и взахлеб рассказывала:
— Вы знаете, мастер, это пианино умеет говорить. Оно мне рассказало и про монохорд, и про клавикорд, и про клавесин. Жаль, что сейчас нет таких инструментов. Только я не поняла, какая разница между пианино и фортепьяно?
— Ах ты, тараторка, — улыбнулся мастер. — Ты хоть кого разговоришь. Неудивительно, что старое пианино заговорило.
— Фортепьяно действительно — величайшее изобретение в мире музыки, — продолжал рассказывать мастер. — Видишь, молоточки, которые ударяют по струнам, обтянуты войлоком. Благодаря этому мягкому материалу, фортепьяно получило удивительный музыкальный голос, который умеет меняться от тихого щебетания птички до грома бури. Многие мастера трудились над созданием этого славного инструмента, и в конце концов получилось два вида фортепьяно. Один из них — рояль, что значит королевский, с корпусом похожим на крыло огромной птицы. В нем струны расположены горизонтально. Его громкий голос отлично звучит в больших концертных залах. А другой вид фортепьяно — это пианино. В нем струны расположены вертикально и не занимают так много места. Поэтому оно больше подходит для дома.
За разговором время пролетело незаметно. Настройщик закончил свою работу и пробежался пальцами по клавишам. Звонкие аккорды музыки наполнили комнату.
На следующий день бабушка давала домашний концерт. Маленькая седая старушка, одетая в черное блестящее платье, волновалась, как школьница перед первым концертом.
Но вот она положила руки на клавиши, и волнение исчезло. Звуки сонаты переливались, звенели и рассыпались мелким бисером по комнате.
— Мама, я тоже хочу так играть! — воскликнула девочка, когда концерт закончился.
— Вот и хорошо, дочка. Попросим бабушку переехать вместе с пианино к нам и стать твоей учительницей музыки.
— Учить внучку музыке — это самое большое счастье для меня, — ответила бабушка. — Тем более если мое любимое пианино поедет со мной.
— Оно будет рассказывать мне сказки, — подхватила девочка.
— Надеюсь, что оно будет меньше разговаривать, а больше играть, — засмеялась бабушка, и все пошли пить чай.
— Тик-так, недурно играете, тик-так, — вдруг сказали часы.
— Да, голос у вас не хуже, чем у меня, — откликнулась канарейка.
Рояль Почему рояль — король?
От рожденья эту роль
Должен инструмент играть,
И не вправе он роптать.
У него большой объем,
Мириады звуков в нем,
Ни один не повторится,
Просто в этом убедиться.
До нажмите, ми и ля,
Слышите, поет земля?
Следом ре и фа потом,
Словно где-то грянул гром.
Соль подольше подержите,
После ноту си нажмите,
Это же весны шаги —
Легкокрылы и мягки.
Сами вы теперь узнали —
Целый мир живет в рояле.
Это мир как волшебство,
Всех рояль зовет в него.
Королевский инструмент Вечером девочка зашла пожелать пианино спокойной ночи. Она открыла его крышку и по очереди нажала на все клавиши пальчиками. Правые клавиши гудели басом, средние пели звонкими голосами, а левые — тоненько звенели, и ни одна клавиша не фальшивила.
— Ты замечательно поешь, — заметила девочка.
— Да, я мечтаю научить тебя играть, а сейчас послушай еще одну историю о рояле, — прогудело пианино.
«Когда в замок привезли рояль, мальчик сначала не поверил, что это музыкальный инструмент. Мама мальчика часто устраивала в замке музыкальные концерты. Мальчику нравился звонкий голос клавесина и искристый голос скрипки, ласковое журчание флейты и громкоголосая труба, но такого большого инструмента он никогда не видел.
— Это, сынок, рояль — королевский инструмент из рода фортепьяно.
Когда инструмент распаковали, мама подняла огромную крышку рояля и показала сыну:
— Видишь, внутри молоточки ударяют по туго натянутым струнам, и рождаются сильные и красивые звуки. Я научу тебя играть на фортепьяно — и, может быть, ты станешь настоящим музыкантом.
— Папа хочет, чтобы я стал моряком. Я очень люблю море, — вспомнил мальчик.
— Ты сам выберешь свою дорогу, когда вырастешь, — задумчиво проговорила мама.
В замке стали устраивать балы. Вскоре мальчик научился играть на рояле вальсы и полонезы, мазурки и польки, но больше всего ему нравились музыкальные пьесы.
Отец появлялся в замке редко и ненадолго. На суше ему было неуютно, и он стремился в море, пока не случилась беда. Старый капитан не смог больше водить корабли из-за болезни ног. Он вернулся в замок, обнял сына и сказал:
— Я записал тебя в морскую школу. Надеюсь дожить до того дня, когда ты станешь капитаном.
— Отец, больше всего на свете я люблю музыку, — ответил юноша.
— Музыка — несерьезное дело для мужчины, — возразил капитан.
— Отец, послушайте, как я играю, и вы почувствуете красоту музыки, — попросил юноша.
Капитан согласился. «Что же сыграть отцу?» — подумал юноша и выбрал задумчивую и нежную сонату. Он хотел музыкой рассказать отцу о девушке, которую любил. Потом юноша исполнил озорную и шумную пьесу о веселом народном празднике.
Дальше отец не стал слушать. Он мрачно сказал:
— Музыка и танцы — занятие для женщин, в моем роду все мужчины были моряками.
— Я люблю море, отец, но буду музыкантом, — твердо ответил юноша.
— Только моряк может по-настоящему любить море. Надо было тебе чаще плавать со мной на корабле, а не заниматься музыкой с матерью, — рассердился отец.
— Мама не только сама прекрасно играет, она приглашает к нам знаменитых музыкантов, которых любит и ценит весь мир, и все они — мужчины, — возразил сын. — Если бы вы, отец, послушали хотя бы один такой концерт...
Отец отвернулся и, не дослушав сына, ушел.
Капитан запирался в кабинете в дальнем конце замка и целыми днями сидел там вместе со своими морскими книгами, картами и воспоминаниями. С каждым днем старый моряк ходил все с большим трудом. Вскоре он не мог передвигаться даже на костылях и совсем слег. Жена приглашала к нему лучших врачей, но моряк отсылал всех прочь и угрюмо твердил:
— Для меня жизнь — это море. Доктора не вернут мне море.
Сын тоже пришел к отцу и стал умолять его начать лечение, но капитан сказал:
— Меня вылечит только море, но ты не моряк и не поймешь этого. Уходи, не хочу тебя видеть.
Расстроенный юноша пришел к своему другу роялю. Из-под его пальцев вылилось такое отчаянье и боль за отца, что струны рояля зарыдали. Постепенно отчаянье превратилось в бурю, музыка ревела и выла, словно огромный океан. Долго бушевали звуки, но вдруг молодой музыкант остановился и воскликнул:
— Я знаю, как помочь отцу!
Прошел месяц, хозяину замка становилось все хуже. Однажды поздно вечером к нему пришел слуга и сказал, что ему приказано усадить капитана в коляску и отвезти к морю.
— Не говори глупости! Море за тысячу миль отсюда. Я потерял здоровье и силы, но не разум, — рассердился капитан.
Старый моряк был так слаб, что слуга без труда поднял его, усадил в кресло и куда-то покатил. К изумлению капитана, он вскоре услышал рокот волн. Чем дальше катилась тележка по коридору замка, тем громче рокотало море. Ветер выл все сильнее, волны вздымались все выше и выше. Море ревело, как взбешенный зверь.
«Я схожу с ума, откуда здесь море?!» — подумал капитан, когда кресло остановилось.
Он находился в огромном зале, освещенном лишь несколькими свечами. В дальнем углу рокотал рояль. Больше капитан ничего не мог разглядеть. Рев музыки подхватил его. Капитан словно заново боролся с бурей. Наконец волны и ветер устали биться с кораблем и его командой, и вой шторма стал стихать. Волны катились все тише и постепенно становились ласковыми и спокойными. Они мягко шуршали песком, набегая на берег, и баюкали на своих зеленых спинах истерзанные бурей корабли.
Музыка смолкла.
— Спасибо, сын. Так может играть человек, который по-настоящему любит море, — сказал старик капитан своему сыну.
|
