«Весть о февральской революции была встречена в Москве с большим энтузиазмом. Народ высыпал на улицы, у всех в петлицах красные цветы, и люди восторженно обнимаются, со слезами на глазах от счастья... Я бросаюсь домой, и через полчаса музыка для гимна уже была готова, но слова? Первые две строки:«Да здравствует Россия, Свободная страна»... я взял из Сологуба, дальнейшее мне не нравилось. Как быть? Звоню Бальмонту. Он ко мне моментально приходит, и через несколько минут готов текст гимна. Еду на Кузнецкий мост в издательство А.Гутхейль. Не теряя времени, он тотчас же отправляется в нотопечатню, и к середине следующего дня окно магазина А. Гутхейль уже украшено было новым «Гимном Свободной России». Весь доход от продажи идет в пользу освобождённых политических. Короткое время все театры были закрыты, а когда они открылись, на первом же спектакле по возобновлении в Большом театре гимн под управлением Э.Купера был исполнен хором и оркестром наряду с Марсельезой. Легко воспринимаемая мелодия, прекрасный текст сделали то, что гимн стал популярным, и не только в России, но и за границей. В Америке мои друзья Курт Шиндлер с женой перевели текст на английский язык, издательство Ширмера его напечатало, и в Америке он быстро получил такую же, если не большую, как в России, популярность. Держалась она долго и после того, как в России никакой уже свободы не было...»
В 1954 году в Карнеги-холле в Нью-Йорке проходил концерт, посвящённый 90-летию русского композитора Александра Гречанинова. Зал был переполнен. И вдруг - после исполнения 3-го акта оперы "Добрыня Никитич" - ведущий представил ... сидящего в ложе автора музыки. Зрители были потрясены. Оказывается, современник Чехова и Шаляпина продолжает жить и творить и во времена Элвиса Пресли! Овации продолжались всё 2-ое отделение концерта.
А. Гречанинов (1864 - 1956) действительно прожил долгую и интересную жизнь. Можно говорить, что он прожил три жизни: в Москве, в Париже и в Нью-Йорке.
За свою жизнь А. Гречанинов написал более 1000 произведений. Он никогда не думал о музыкальной моде, стиле и направлениях. Он просто работал, сочинял, творил, предоставив потомкам право судить о его музыке. Таким было его кредо. Об этом он писал и в своей книге "Моя жизнь".
